Взял да вышел

С 2021 года российские реестры потеряли треть юрлиц с иностранным участием

За последние три года число юрлиц с иностранным участием в России сократилось на треть, следует из подсчетов аналитиков проекта «Контур.Фокус» на основе официальных баз данных. Резкий спад объясняется уходом с рынка зарубежных компаний. По оценкам экспертов, опрошенных “Ъ”, эта доля меньше трети. Впрочем, часть компаний фактически остановила деятельность, хотя и значится в реестре. Российский же бизнес менял структуры управления вследствие деофшоризации — и этот процесс усилился на фоне рисков потери контроля над материнскими компаниями за рубежом.

Число зарегистрированных в РФ компаний с иностранным участием за три года сократилось на 34% — с 29,22 тыс. в марте 2021 года до 19,28 тыс. в марте 2024-го, свидетельствует исследование проекта «Контур.Фокус», с которым ознакомился “Ъ” (данные более 30 источников, в том числе ЕГРЮЛ, ЕГРИП и т. д.). Общее число юрлиц за тот же период также снизилось, но лишь на 5,32%, до 3,19 млн. В итоге доля юрлиц с иностранным участием за три года сократилась с 0,87% до 0,6%. Активность же регистраций компаний с иностранным участием падала все три года: в 2021 году — 839 компаний, в 2022-м — 396, в 2023-м — 339.

Значительное сокращение доли юрлиц с иностранным участием, впрочем, следствие целого ряда тенденций в работе и иностранных, и российских компаний. Так, самое крупное сокращение (минус 4224 компании с марта 2021-го по март 2022-го) вызвано в первую очередь редомициляцией контролируемых иностранных компаний из офшоров.

Эффект же санкций проявился позднее: с марта 2022-го по март 2023-го из реестра исчезло 3039 компаний с иностранным участием, за последний год цифра уменьшилась еще на 2673 юрлица.

По отраслям (учитывались десять с наибольшим числом иностранных компаний) наибольший спад за три года обнаружен в нефтегазовом секторе (доля «иностранцев» в добыче сократилась с 9,4% до 8,7%, в бурении — с 5,3% до 4,2%), в добыче угля (с 5,4% до 4,8%), также заметно снизились их доли среди инвесткомпаний (с 6,5% до 4,8%), брокеров (с 4,4% до 4%) и производителей вагонов (с 8% до 7,3%). При этом доля иностранных компаний росла в производстве лекарств (с 5,2% до 5,7%), грузовиков (с 6,2% до 6,3%), запчастей (с 5,4% до 5,6%) и отделочных материалов (с 4% до 5,1%).

По оценкам опрошенных “Ъ” экспертов, уход компаний с иноучастием из РФ обусловил лишь часть суммарного сокращения цифр в реестрах. Оценки разнятся: по данным Йельского университета, который отслеживает сообщения об уходе с российского рынка, из 1028 покинувших его компаний большая часть — американские (32% от общего числа) и британские (10,6%), далее следуют Германия (7,8%), Финляндия (4,8%) и Япония (4,7%). «Число будет лучше коррелировать с данными из реестров, если учесть, что у каждой из компаний могло быть в РФ несколько юрлиц. Как правило, отдельно регистрировались торговая, производственная и сервисная фирма»,— поясняет глава «Сапожников и партнеры» Алексей Сапожников. По его оценке, уходили в первую очередь небольшие компании, в том числе широко пользовавшиеся услугами аутсорсинга: им было легко «сняться» с рынка. Для крупных компаний, владеющих активами, процесс оказался значительно труднее. Продолжить работу смогли те, кто переориентировал свои цепочки поставок, добавляет эксперт.

Оценочно «50% не делали ровным счетом ничего, 30% продались, но из них порядка 10% продавалось с правом обратного выкупа — они косвенно остаются под контролем, совсем ушли около 20%», говорит собеседник “Ъ”, работающий с западными компаниями.

Невозможность сохранения прежних цепочек поставок — как из-за ограничений на ввоз, так и проблем с расчетами и попадания под санкции российских контрагентов — стала основной причиной «настоящего» ухода зарубежных компаний. По оценке директора департамента инвестиций и рынков капитала Kept Дениса Суровцева, среди компаний недружественных стран даже не треть, а почти две трети приняли решение о выходе. Некоторые компании смогли наладить поставки из Китая, Индии и третьих стран (Казахстан, Турция), но у них остается проблема выплаты дивидендов: прибыль либо копится, либо реинвестируется в производство, замечает управляющий партнер BBNP Максим Барашев. Отрасль также важна — фармкомпании (санкциями не затронутые) в основном остались работать в РФ, но переструктурировали ассортимент продукции, замечает партнер департамента налогов и права ДРТ Юлия Орлова.

Компании также прибегали к изменению акционерной структуры бизнеса за счет передачи долей, принадлежащих иностранцам, российским бенефициарам, в результате чего компания фактически оставалась на российском рынке, но без иностранного участия, добавляет юрист практики разрешения споров K&P.Group Нариман Гусейнов. У российских компаний, структурированных через иностранные холдинги, после начала военной операции на Украине также усилилась мотивация перерегистрировать бизнес для избежания рисков потери управляемости — например, из-за невозможности провести собрание акционеров.

Впрочем, сохранение компаний в российских реестрах не означает активной экономической деятельности — требование о получении одобрения «выхода» правкомиссией по иноинвестициям оказалось «эффективным механизмом сокращения оттока компаний, компании останавливает и требование дисконта в 50% от рынка», замечают собеседники “Ъ”. В итоге многие компании заявили об уходе, начали этот процесс — и заморозили его.